Зачарованные клады России - Страница 54

Но тут в дело вмешались «интеллигентные обыватели», возмущенные «хищнической раскопкой». По их жалобам на место раскопок явился становой пристав, и дальнейшие работы были строго запрещены. Огромный раскоп заложили досками и присыпали землей, чтобы кто-нибудь случайно не свалился в него. Крестьянам были строжайше запрещены все попытки дальнейших поисков клада.

Но Морозов не унимался. 25 июня 1893 года он подал в Императорскую Археологическую комиссию докладную записку, в которой просил разрешить ему продолжить раскопки кургана Чашино городище, расположенного на земле села Городище Супоневской волости Брянского уезда. При этом Морозов жаловался, что раскопки эти, которые он производил с целью отыскания клада, были приостановлены становым приставом. Однако Археологическая комиссия ответила на просьбу Морозова отказом. А затем на городище приехало несколько членов Орловской ученой архивной комиссии, которые долго изучали курган «в видах науки».

…Наступила осень. Рабочий Морозов, возвращаясь с завода к себе в Городище, устало месил сапогами осеннюю грязь. Моросил мелкий противный дождь.

У крыльца морозовской избы маячила какая-то серая фигура. Подойдя поближе, Морозов узнал своего напарника по раскопкам – Тимофея, брата сельского священника. В руках у него был какой-то длинный сверток.

– Вань, пошли быстрей к тебе, – зашептал Тимофей, – дело есть!

Морозов отпер дверь. Оба прошли в сени.

– Дверь запирай! – возбужденным шепотом командовал Тимофей.

Только когда все меры предосторожности были приняты, Тимофей выложил на стол свой загадочный сверток и принялся его разворачивать.

– Я сегодня на городище пробрался, – возбужденно бормотал он, – в ямину нашу не полез, а сбоку, со стороны реки, лаз старый раскопал… Вот, гляди…

На столе лежал стальной меч с рукояткой из карельской березы в медной оправе. По лезвию меча прихотливой вязью змеился золоченый узор.

– Меч, – выдохнул изумленный Морозов, – меч Кудеяра…

Ожившая покойница

Хуторянин Федор Гриценко, проснувшись, долго не мог прийти в себя. В одном нательном белье, почесывая волосатую грудь, он сидел, встряхивая всклокоченной головой, и таращился куда-то сквозь стену.

– Очумел, что ли? – проследив за его взглядом, недоуменно спросила жена. – Вставай же уже!

Федор покосился на глупую бабу – нет, ни хрена она не поймет. Ну как ей объяснишь, что видел только что Федор в тонком сне видение: явлено ему было, что в кургане, который находится близ их хутора, скрыт клад – большое богатство! У бабы волос долог, а ум короток, так и будет без толку зудеть. Скорей опамятоваться, да на улицу!

Часа два спустя Федора можно было увидеть у хаты казака Трофима Игнатенко. Стоя в кружке четырех хуторян-приятелей, он рассказывал им про свой сон.

– Верите ли, братцы – как наяву видел! – божился он.

Казаки глубокомысленно задумались.

– Про клад-то этот, в кургане, я еще от своего деда слышал, – подал голос Петр Тренога, – и от людей гул был… Нет, Федор, не зря тебе это привиделось – тут, братцы, нам указание дано!

– Точно, – поддержал товарища Трофим Игнатенко, – и я про клад разговоры слыхал. Копать надо!

– И откладывать нечего – нынче же ночью пойдем! – поддержал Трофима третий казак.

– Только, братцы, одним нам тут не справиться, – степенно вступил в разговор пожилой, опытный хуторянин Григорий Крамаренко, – поклажа та наверняка заклята. А надо нам позвать Петра Трофименко – он дока, зубы заговаривать может, он «знает». Без ворожца нам никак.

Пошли к Петру Трофименко.

– Что ж, братцы, – раздумчиво сказал «дока», выслушав рассказ хуторян, – дело это стоящее, надежное. Да только послушайте моего совета: забудьте вы про этот клад и не суйтесь даже туда!

– Это почему же? – опешили казаки.

– А потому. Возле того кургана, под горушкой, у дороги на Армавир, похоронена «ныпычатана Наталка» – покойница неотпетая. По ночам она из могилы выходит. С ней никакой силой справиться нельзя, и я не возьмусь. Ой, не ходите, не ходите, братцы!

Казаки вышли на улицу и заскребли в затылках.

– А нехай! – вдруг выкрикнул Петр Тренога. – Нехай! Однова живем! Тут клад, можно сказать, сам в руки дается, а мы какую-то Наталку бояться будем. Бог не выдаст, свинья не съест! Айда, хлопцы!

– Айда!

Треногу поддержали все, даже степенный Григорий Крамаренко, поколебавшись, присоединился к товарищам.

На закате казаки, вооруженные заступами, отправились на поиски клада. До кургана добрались, когда уже почти совсем стемнело. Благословясь, поплевали в ладони и принялись копать. Однако, на случай появления «Наталки», выставили часового – Григория Крамаренко.

Земля оказалась мягкой, и работа шла быстро. Вскоре кладоискатели уже стояли в яме глубиной почти в человеческий рост. Крамаренко с интересом посматривал в их сторону, ожидая, что вот-вот заступы глухо ударятся в бочки с золотом, как вдруг в темноте замаячила женская фигура в белом…

– Наталка!

Кладоискатели остолбенели. Нерастерявшийся Григорий Крамаренко схватил с земли горсть камней и принялся кидать их в привидение. Стоявшим в яме, помертвевшим от ужаса, казакам показалось, что камешки не летят, а бессильно падают прямо у ног Крамаренки. Меж тем «Наталка» продолжала грозно надвигаться. Вот она уже совсем близко… У Крамаренки перехватило от страха дыхание и отнялись ноги. Падая навзничь и теряя сознание, он успел расслышать, как «Наталка» хриплым мужским голосом растерянно закричала:

– Братцы, да вы что! Я же пошутил…